Райан Куглер написал и снял «Крид: Наследие Рокки», лихо вписавшись в эту франшизу, чем привлек внимание машины Marvel и стал ответственным за «Черную пантеру». Спустя годы тиски чужих историй наконец разжались и талантливый Куглер смог уйти во все тяжкие, поставив фильм по своему оригинальному сценарию. Впервые за более чем десять лет после дебютной «Станции “Фрутвейл”» Куглер смог свободно дышать и творить.

Обратившись к своей неизменной звезде Майклу Б. Джордану, Куглер решает умножить его на два, отдав ему роли братьев-близнецов Смоука и Стэка. Эти крепкие парни из окопов Первой мировой попали в Чикаго, где стали успешными гангстерами. Теперь заработанных денег и ящиков ирландского пива достаточно, чтобы вернуться в родной городок в Миссисипи. Познав вкус хорошей жизни, они намерены разделить его и приумножить с местными, часть которых до сих пор находится в экономическом рабстве.

На дворе 1932 год, сухой закон отменят только через год, а пока у Смоука и Стэка грандиозный план — за один день купить здание, обставить его, а затем провести лучшую вечеринку в истории. Создание джук-джойнта (оплота свободы или же попросту бара для темнокожих) идет на удивление складно. Ключевой козырь у главных героев уже в рукаве — их племянник Сэмми, сын местного проповедника, долго оттачивающий мастерство игры на блюз-гитаре. Отец парнишки видит в этом лишь танец с дьяволом и предупреждает: продолжишь — «дьявол последует за тобой». И оказывается прав.

Грехопадение Сэмми начинается с ухода из дома отца — из церкви божьей — в новую церковь прославления плоти: джук-джойнт. Первый бокал выпит, первый оргазм доставлен, остается взять гитару и исполнить незабываемую композицию собственного сочинения. Куглер мастерски разрывает вуаль между поколениями, пуская на танцпол предков с барабанами и будущих певцов диско, рэперов и диджеев. Невероятная музыка Людвига Горанссона (оскароносный композитор «Оппенгеймера» и «Черной пантеры») в соавторстве с исполнителем роли Сэмми (дебютировавший в кино Майлз Кэйтон, с трех лет выступающий на сцене) заставляет зрителя томно прикрыть глаза и начать притопывать ногой в блаженном исступлении. Зов не проходит бесследно и для дьявола. На пороге бара оказываются трое вампиров, требующих приглашения на вечеринку.

Прежде чем перейти к заявленному хоррору с кровопийцами, Куглер проделывает невероятную работу по жонглированию жанрами. Целый час он любовно собирает команду главных героев, словно им предстоит совершить ограбление века или стать новыми Мстителями. Каждый герой, даже сугубо второстепенный, начинает дышать и обретать новые слои. Историческая драма с песчаными улочками и хлопковыми плантациями ощущается как отдельный захватывающий фильм об американском юге. Затем следует и крепкая романтика: каждому из своих трех главных героев Куглер подарил по яркой возлюбленной с цельными предысториями. Затем он устраивает незабываемый мюзикл, две сцены которого оправдывает съемку на IMAX-камеру и просмотр именно в этом формате. И, наконец, режиссер переходит к кровавому ужасу, чтобы устроить на рассвете чистый боевик в духе «Рэмбо» и оставить зрителей с томной улыбкой на эпилоге в стиле «Выживут только любовники».

Кажется, что Куглер взваливает на себя неподъемную ношу, и для некоторых зрителей столь дотошное выстраивание сюжета будет чрезмерным. Но режиссеру удается разбивать клише во всех жанрах, к которым он прикасается. Да, вампиры боятся чеснока, солнца и святой воды, но еще они объединяются, чтобы вместе станцевать ирландскую джигу. Такого кино о вампирах вы точно не видели.

«Грешники» не могли обойтись без социальной критики, но оскал Джордана Пила у громоздкого Куглера отсутствует. Пока афроамериканцы поют и танцуют под блюз, срывая с себя оковы времени, белым вампирам это не по вкусу, ведь они хотят навязать свое видение свободы и идеальной (вечной) жизни, стереть различия и слиться в едином понимании мира и любви. Заключить сделку с дьяволом или остаться верным своей судьбе — именно здесь пролегает водораздел для героев Майкла Б. Джордана, которые сначала казались неразличимыми. Пути братьев начинают расходиться. К финалу они оказываются по разные стороны баррикад, даря Джордану одно из лучших выступлений в карьере.

Уникальное видение дуальности добра и зла, дня и ночи, бога и дьявола, Джордана и Джордана помогают незаметно пронестись через монументальные 2 часа 20 минут. Настоящая удача для сегодняшних реалий, что этот сплав своеобразной авторской идеи и попкорнового зрелища добрался до больших экранов. В честь автора, показавшего, как можно творить вне рамок франшиз, хочется танцевать до самого рассвета, а иначе студийный дьявол продолжит ставить музыку за нас.