КОВАЛЬ (Кавалерчик) Леонид Иосифович

­КОВАЛЬ (Кавалерчик) Леонид Иосифович – родился 5 февраля 1926 года в г. Бобруйске. В 1944 году Леонид Коваль добровольно ушел на фронт. В 1952 году закончил филологический факультет Белорусского государственного университета. С 1959 года живет в Юрмале. Главная тема его творчества – катастрофа европейского еврейства, родной Бобруйск, его история. Поражает разносторонность и многожанровость писательского труда Леонида Иосифовича.

Трилогия романов Л. Коваля — «Корни дикой груши», «Стон», «Прозрение». Автор глубоко чувствует и знает вкус, цвет и запах фактически погибшей идишистской культуры, старается реанимировать ее неповторимые ценности, ибо только на языке идиш еще сохранены фольклор и народные песни евреев, в которых смех сквозь слезы и слезы сквозь смех… На этом языке в XIX веке писали классики еврейской литературы Шолом Алейхем и Менделе Мойхер Сфорим.

Леонид Коваль является автором текстов 20 песен диска на идиш, музыку к которым написал известный композитор Анатолий Хвойницкий.

Леонид Иосифович не приемлет национального чванства. По мнению писателя, есть в мире две нации: нация Бога и нация безбожников – мракобесов. Все зло мира — результат безбожия. В своих философских работах «Часы любви» и «Антисемитизм есть потому, что нет евреев» писатель создает уникальную модель мироустройства, где у власти окажутся мудрецы, бескорыстные умы, заботящиеся о благе каждого человека.

Среди многочисленных художественных произведений Л. Коваля следует назвать пьесу «Покаяние», поставленную в Рижском театре Русской драмы, либретто оперы «Мириам», музыку к которой написал талантливый композитор из Чехии Вячеслав Гроховский. Леонид Коваль — автор либретто Реквиема «Колокола Холокоста», сценария фильма «Еврейская улица», повестей «Спасенная», «Восставший узник», «Заложник гестапо». Им же написана книга стихов «Вечерний город детства».

Леонид Коваль — мастер художественно-философской публицистики и документалистики. Трилогия этого жанра — две «Книги спасения» и «Книга спасителей», не имеет аналога в мировой литературе. 1500 страниц трехтомника — уникальное глубокое философское и трагическое свидетельство событий, связанных с гитлеровским решением еврейского вопроса.

В «Книге спасителей» собраны сотни имен Праведников среди народов мира, людей, которые в годы геноцида, рискуя своей жизнью, спасали обреченных на смерть.

Первым двум книгам трехтомника предпослана такая мысль автора: «Холокост — наконечник на выструганной веками стреле антисемитизма». Философский смысл «Книги спасителей»: «После Холокоста мир должен был исчезнуть, но его спасли Праведники».

Имя Леонида Коваля занесено в российско-израильскую энциклопедию, в белорусскую энциклопедию «Память». В 2001 году он получил награду Американской ассоциации узников гетто. В 2002 году за свою литературную деятельность Леонид Иосифович был награжден золотой медалью Европейского общества Франца Кафки. В 2003 году — номинирован на Нобелевскую премию.

Леонид Коваль — известный общественный деятель. Он был одним из организаторов Латвийской Ассоциации еврейской культуры (1988г.), организатором и руководителем первого в СССР общества узников гетто (1989г.), организатором и первым президентом еврейской общины Юрмалы (1992г.), возглавлял Международное общество истории гетто и геноцида евреев.

Увидел свет двухтомник воспоминаний Леонида Коваля — «Дневник свидетеля».

… Я люблю этот город,
рожденный великими зодчими.
Что ни улица – россыпь
Шикарных сосновых дворцов.

Я люблю этот город,
Где жили бобруйские Ротшильды,
Получая в наследство
Лишь запах цветущих садов.

Я и сам из породы магнатов -
Известных Полянских.
Инвалидная улица, где ты,
Родной Уалл-Стрит?!

Идут века

Идут века. Сменяет вождь вождя,
Сменяется эпоха за эпохой.
И, кажется, что света не дождясь,
Земля от горя и стыда оглохла.

Из тьмы веков, слезы сквозь беды, крик и стон,
Я слышу голос праведного неба.
Бессонным будит колоколом он.
Людскую совесть, спящую под снегом.

Покровы льда сковали темноту,
А в ней пылают печи Освенцима.
И детский крик уходит в высоту,
А сами дети стали белым дымом.

Майданек, Бухенвальд и Бабий Яр,
И Румбула и Саласпилс сожженный
Уходят в небо сквозь земной кошмар
И бабушки, и матери и жены.

Дай руку узник узнику и верь,
Что совесть мира все-таки проснется.
Смотри, как свет по тьме стучится в дверь
И он к земле истерзанной пробьется.

Нет, не сойдет история с ума -
Кому мины, кому постелит розы.
И королева Датская сама
Бесстрашно желтые одела звезды.

Мыслители, великие мужи
Вселенские делили с нами муки.
Есть в мире соколы, и есть ужи-
И к этой правде возношу я руки.

Растает лед и злобы и вражды,
И реки крови высохнут и сгаснут
Все грани вечной голубой звезды
Зовут нас, люди, к миру, свету, братству

Тайна моей любви

В Италии есть памятник собаке,
Хозяина, прождавшей двадцать лет…
А той, кого любил, и по которой плакал,
Той женщине нет памятника, нет!
Ни Сольвейг, ни Джульетте, и не Анне
Не возведен гранитный постамент
Быть может женщине, как океану,
Нет надобности, ставить монумент.

Нет памятника голубому небу,
Дождю и солнцу в золотом седле,
Нет в мире памятника молоку и хлебу-
Любви нет памятника на земле.
Улыбку изваять бы мне любимой,
Всю прелесть тайны милого лица,
Изгибы рук ее незаменимых,
Моей любви без края и конца.