АЗОВ Марк (Айзенштадт) :: Бобруйск

АЗОВ Марк (Айзенштадт) – родился 2 июля 1925 года в г. Харькове. Родители – выходцы из Бобруйска. Окончил Харьковский Университет (филолог), с 1956 г. жил в Москве. Участник Великой Отечественной войны, награжден орденами и медалями. Член Союза писателей России и Израиля, председатель северного (Галилейского) отделения союза русскоязычных писателей Израиля. Главный редактор журнала «Галилея», автор и актер театра «Галилея» в Назарет-Илите.

Автор произведений для Аркадия Райкина, басен с прописной моралью и др. Пьесы – в театрах Москвы, Санкт-Петербурга, других городах бывшего СССР и за рубежом. Сценарии фильмов (в том числе последний фильм Марка Донского).

Основные произведения, не только юмор и сатира, а так же рассказы о войне, лирико-философская и фантастическая проза, сказки, притчи и пьеса «Весенний царь черноголовых» вошли в книгу «Галактика в брикетах», изданную в Израиле. В периодической русскоязычной печати Израиля публикуются рассказы цикла «Рабинович жил, Рабинович жив, Рабинович будет жить». В журнале «Галилея» ироническая повесть «Ицик Шрайбер в стране большевиков». Действие повести происходит в том числе и в Бобруйске.

Баллада о солдате

- Если меня убьют, прошу считать
коммунистом… А если нет - так нет.
( анекдот)

Не помним, не знаем ни стари, ни нови:
Что было и кто виноват…
А по Тель-Авиву идет Рабинович -
В Израиле русский солдат.
И светлое небо, и теплое море,
И в доме удобный клозет.
И было б здоровье, и не было б горя,
А праздника все-таки нет.
"Корзину" ему и пособие дали,
Чтоб сытым он мог умереть…
Но те, что из русской латуни, медали
Ему неудобно надеть.
За родину бывшую шел он в атаку,
За Сталина - за сатану.
Неужто, неужто, неужто, однако,
Спасал он не эту страну?!
Нет, он не участник Войны Шестидневной
И знал лишь неправду о ней,
Он был на другой, но зато ежедневно -
Все тыща четыреста дней.
Сквозь мрак большевистско-фашистского ада,
Вошел он в израильский рай,
Не зная, что бился в стенах Сталинграда,
За город Иерушалайм.
Он полз по усыпанной пеплом Европе,
Сквозь дым и кровавый туман.
И фриц его как-то застукал в окопе,
И крикнул: "Сдавайся, Иван!"
Плен тоже не жизнь, но он смерти замена,
Сдаваться бы, да поскорей…
«Спасибо, не надо мне вашего плена,
Ведь я, извините, еврей…»
О дружбе народов читал он в газетах
И, может быть, верил вполне,
Но все же еврей в нем проснулся на этой,
На антисемитской войне.
Вот если бы раньше, вот если б когда-то,
Был занавес чуть приоткрыт,
Он, вместо отборного русского мата,
Учил бы высокий иврит.
И он бы сегодня не числился гоем,
Сидел толковал бы Танах,
И, может быть, что-то немножко другое,
Имел бы в широких штанах.
А так…не в кипе, а в измятой пилотке,
Носатый, не русский - ничей,
Он полз, чтоб захлопнуть смердящую глотку,
Хотя бы одной из печей…
Не надо медалей к Девятому Мая,
Ни льгот, ни щедрот - ничего,
Но ты, наш всевидящий Бог Адонаи,
Хотя бы взгляни на него.
Израиль, 9 мая 1995

Острова

Я хотел увидеть в океане
За лиловой сеткою дождей
Острова Несбывшихся Желаний,
Острова Не встреченных Людей.

Там не надо хлеба и одежды,
Но зато, для жизни, там нужны
Наши ненадежные надежды,
Наши не приснившиеся сны.

Там живут не жившие на свете,
Потому они так далеки,
Наши не родившиеся дети,
Наши не прозревшие щенки.

Пароходы роются в тумане,
И гудки бессильны, как слова …
Острова не только в океане
Мы с тобою тоже острова.